Попович Анна Федоровна

Попович Анна Федоровна

художник

Украина, Россия

«В своем творчестве никогда не была неискренней, никогда не рисовала то, чего не люблю, конъюнктуры. Все, что делала, делала изо всех сил и так, что лучше уже не могу. Никогда не даю советов другим художникам, если они меня об этом не просят, и отрицательно отношусь к поучениям, когда моя работа уже сделана. Считаю, что творчество — дело самостоятельное! Это уже в наше время 9 сентября объявлено ЮНЕСКО Всемирным днем красоты.

А в 1939 году, в начале сентября, когда немцы заняли Польшу, Англия предъявила ультиматум Германии, и война стала почти явью, именно 9 сентября в селе Новокаменка Херсонской области народ опустошал магазины, запасаясь на случай войны солью, спичками, крупой...

Моя мама с покупками домой не дошла, а вынуждена была по дороге зайти к бабе-повитухе‚ где я и родилась. Мы тогда были «сами не местные» и снимали «углы» в разных хатах вплоть до 1946 года.

Из родного дома на Полтавщине раскулаченный отец с бабушкой и мамой вынуждены были бежать ночью куда глаза глядят, так как отца предупредил товарищ, что он с младшим братом находится в списке-разнарядке и в плановом порядке должен быть расстрелян.

В это время дедушка и старший брат отца уже были арестованы и сидели в Кременчугской тюрьме. Дедушка служил дьяконом и не давал ключи молодым атеистам, которые именно в храме желали играть сцены Рождества Христова — глумились, натурально изображали роды Богоматери и т. п. За это его и посадили.

В 1941 году чекисты, отступая, всех уголовников выпустили, а так называемых «политических», их было несколько сот, сожгли заживо. Таким образом, дедушка пострадал за веру.

Мамины отец, брат, сестра умерли от голода в 1933 году.

Федор Семенович, мой отец, был глубоко верующим человеком; окончил церковно-приходскую школу, играл на нескольких музыкальных инструментах и на чужбине очень скоро стал уважаемым человеком.

Мама, Ульяна Акимовна, родилась в бедной семье, была одаренным человеком, самородком, обладала феноменальной памятью — часами могла читать наизусть поэзию, в быту говорила притчами, была прекрасным рассказчиком в лицах.

В детстве я готова была переделать всю «страшную и ужасную» работу: закрыть черную от сажи печную задвижку, помыть масляные чугуны, лишь бы мама потом весь вечер читала стихи или рассказывала свои сказки.

Бабушку Ульяну Васильевну я очень любила и дружила с ней, считаю себя ее воспитанницей. Говорят, что первые слова, сказанные мной, были «я сама...». Я и по сей день принимаю решения сама и никогда и никого не виню в своих неудачах. В школе я училась легко, без труда, и это странно, так как к урокам совсем не готовилась, а сутки напролет читала библиотечные книги. В этом степном селе чудом сохранилась прекрасная библиотека местного помещика.

Прав ли был Страбон, когда предрекал‚ что люди ХХ - ХХ веков не будут представлять себе цивилизацию без городов!?

К четырнадцати годам я, кроме прочего, уже прочитала Карамзина (позже перечитывала — стало понятнее), Светония‚ Плутарха, Гомера, но еще не видела поезда. А когда его увидела, то в нем же и поехала в Москву к дяде Максиму в гости. Прошло полвека, а я помню, как сейчас, это ощущение невероятного чуда - еду в Москву! Слышу торжественный голос по радио: «Наш поезд прибывает в столицу нашей Родины — Москву!» Дядя, Максим Семенович, в 1930-е годы бежал от расстрела в Москву, строил метро, выучился на инженера, воевал, был ранен. К тому времени он стал видным инженером легкой промышленности. Его квартира находилась на улице Горького, а на дачу ездили в Бирюлево, где среди клубничных полей был поселок с очень красивым названием — «Белая пчелка». Моя судьба пересеклась с дядиной, когда в 1987 году именно в Бирюлеве я получила мастерскую.

А тогда, летом 1953 года, дядя водил меня в Большой театр (и не раз). Побывала я и в Третьяковке, и во МХАТе, на концерте Ивана Семеновича Козловского, на ВДНХ, в Елоховском соборе. Было о чем рассказывать одноклассникам.

Как и все дети — были бы бумага и карандаш, — я, сколько себя помню, рисовала все подряд. Выявилось, что по памяти и по представлению, мне не составляет труда нарисовать похожими, например, Марию Стюарт или Клару Лучко (посмотрев кино) или по типу комиксов нарисовать похожими учителей и даже директора. Рисунки «красивых барышень» были нарасхват — друзья просили подарить, а комиксы (раскадровки) гуляли под партами и иногда срывали уроки. Родителей стали вызывать в школу: обсудить мое поведение. А разве можно было объяснить, как это у меня получается, что я только думаю о чем-либо или о ком-нибудь, рука водит карандашом по бумаге, и получается изображение этого кого-нибудь.

Тогда, давно, профессия художника мне представлялась чуть ли не сплошным праздником. Я думала, что такое удовольствие — рисовать, а за это еще и деньги платить будут. Родители были недовольны моим выбором. Пришлось проявлять своеволие.

Ближе всех городов, где учили на художника, был Днепропетровск, и я решила поступать в Днепропетровское государственное художественное училище, на живописный факультет. Я нарисовала карандашом в четверть листа портреты Пушкина, Леси Украинки, Лермонтова, Гоголя и по настоянию учительницы химии подписала их: «с натуры». Собрала свои рисунки, наброски и поехала сдавать вступительные экзамены.

Мне еще повезло, что в коридоре случайно мои рисунки увидел художник Константин Беркут. Видимо, ему понравились мои наброски, и он написал записку в приемную комиссию, чтобы меня допустили к вступительным экзаменам. Не знаю, как сейчас, а тогда конкурс был 12 человек на место. В первый же день я поняла, что все абитуриенты вокруг меня или окончили художественную школу, или их готовили родители-художники, а у меня даже не было ни красок, ни кисти. Провал! Пришлось устраиваться на работу, а вечером посещать изостудию, готовиться к поступлению в училище.

И вот я студентка! Но, как говорится, «и жить торопится, и чувствовать спешит»: на втором курсе вышла замуж за Поповича Владимира Владимировича, будущего врача, а на третьем курсе родился сын Олег. Неожиданно мужа забрали в армию на 25 лет. Его стремление быть специалистом я разделяла всегда - пришлось поездить по белу свету: Луцк, Таежный городок в Забайкалье, Ленинград (муж учился в аспирантуре), затем Москва. Творчески я работала всегда и везде, но семья в моей жизни занимала не меньшее место.

При постоянных переездах графика оказалась более мобильной техникой, а что касается профессии художника, я теперь считаю, что труд - основа основ: работа - как все другие работы. Быть матерью, женой - это тоже ответственный фронт работы.

Своими университетами, нечаянной радостью, земным раем считаю поездки на творческую дачу «Челюскинская». Со всех концов России сюда приезжают художники, все - индивидуальности, личности, авторы будущих картин, а некоторые — уже в ореоле гения... Тетя Маша кричит: «Обедать!» Отдельная мастерская, материалы для работы. Как не вспомнить добрым словом Ингрид Николаевну Волынскую — референта по графике, которая нас всех заботливо опекала. Дай ей Бог еще долго здравствовать! Тогда, на Челюскинской, для художников были созданы идеальные условия.

На больших выставках участвую с 1964 года. Персональные выставки состоялись в Воронежском и Читинском художественных музеях, несколько выставок - в Москве, и все - по собственной инициативе.

Мои работы находятся в художественных музеях Воронежа, Пензы, Санкт-Петербурга, Краснодара, Читы и в частных коллекциях Германии, Сирии, Кубы, Болгарии.

В 1960-е годы - годы повального увлечения линогравюрой, я тоже работала в этой технике. Тогда я создавала композиции только сочиненные и с крайностью, свойственной молодости.

Пейзажи и натюрморты, особенно с натуры, считала более простым занятием.

Но меняется мир, меняемся и мы. В 1977 году однажды в восторге застыла перед красотой снежной зимы в Пианозове. И несколько лет увлеченно рисовала зимние пейзажи.

Офорты, офорты...

В 1990-е годы увлеклась книжной графикой. Судьба подарила мне возможность проиллюстрировать пять русских сказок (издательство «Малыш»), а потом и другие. В своем творчестве никогда не была неискренней, никогда не рисовала то, чего не люблю, конъюнктуры. Все, что делала, делала изо всех сил и так, что лучше уже не могу. Никогда не даю советов другим художникам, если они меня об этом не просят, и отрицательно отношусь к поучениям за спиной, когда моя работа уже сделана. Считаю, что творчество — дело самостоятельное!

Заботливый муж — еще одна моя жизненная удача. Сын, Олег, художник книги, самостоятельный человек. О своих огорчениях он со мной молчит, а видимые его удачи меня радуют больше, чем собственные. Любимая внучка Ульяна — будущий врач — еще один фактор интереса к жизни.

Возможность заниматься любимым делом, никому не завидовать, любить этот светлый мир, быть довольной тем, что у тебя есть любимые друзья — вот счастье. В данное время увлеклась декоративно-прикладным искусством. Замыслов — через край!!! Для их осуществления теперь бы только здоровья себе и близким да «четыре стены для тишины».

Попович А.Ф.

Источники:

https://meshok.net/

http://www.artpanorama.su/?category=article&show=subsection&id=1062

http://museum.ru/N33225

http://artgallery.krasno.ru/IMAGES/Grafics/Popovich.htm