Марченко Леонид

…в скупых на изобразительные средства офортных листах Леонид Марченко предстает как тонкий лирик, чьей художественное видение пронизано любовью к Беларуси и своей «малой родине» – Бобруйщине

Александр ЧУГУЕВ

Марченко Леонид

1941 - 1996

художник

Беларусь

Родился 1 апреля 1941 года в г.Бобруйск, Гомельская область, Белоруссия.

В 1960 году окончил Пензенское художественное училище им. К.А.Савицкого.

В 1972 году окончил Белорусский государственный театрально-художественный институт, кафедра графики.

Художник-график. Основные техники – офорт, акварель, литография.

С 1966 года начал принимать активное участие в художественных выставках.

В 1974 году принят в члены Союза художников СССР.

Награды:

- В 1981 году получил Премию Союза художников СССР за лучшую работу (листы из серии "Мой край озерный") на Всесоюзной выставке эстампа

- Премия Союза художников СССР за цикл работ "Полярный круг" на Всесоюзной художественной выставке "Мы строим коммунизм"

- Премия Союза художников СССР за лучшую работу (листы из цикла "Полярный круг") на первой Всесоюзной выставке станковой графики

- Диплом Союза художников СССР за лучшую работу на VI Всесоюзной выставке эстампа

Работы хранятся в музеях Беларуси, Третьяковской галерее, Музее современного изобразительного искусства в Кёльне, частных коллекциях

Источники:

http://artinternational.ru/

http://n1.by/afisha/ocharovanie-grafikoi.html

http://bobruisk.ru/news/2013/03/29/34063

http://www.artmuseum.by/

Искусство Леонида Марченко — во многом продолжение его личности, но не просто ее отражение, а воплощение осознанного принципа художнического и житейского поведения. Поездки по далеким и близким параллелям и меридианам тогдашнего Советского Союза были его органической потребностью, а бесконечные общения с людьми — источником его душевного равновесия. Он любил свое Отечество — Беларусь и малую родину — Бобруйщину. С упоением и восхищением рисовал нарочанский край и Лепельщину, большой Минск и маленькие Поставь!, Сморгонь и Логойск, дивные озера Белое и Свирь, Глубельку и Свитязь, живописные реки Березину и Днепр, Свислочь и Припять.

Леониду посчастливилось увидеть мир: он побывал в Заполярье, Сибири и Средней Азии, в Крыму, Прибалтике и на Кавказе, посетил Испанию, Польшу, Германию, Сирию, трижды гостил в Дании. И везде художник творил. А результаты своего труда нес людям: свыше тридцати республиканских и более десятка зарубежных и международных выставок на его счету, не говоря уже о тех произведениях, которые ушли в частные коллекции и галереи. Лучшие художественные музеи приобрели произведения художника при его жизни, в том числе Национальный художественный музей Республики Беларусь, Государственная Третьяковская галерея и выставочное объединение "Центральный Дом художника" в Москве, Музей современного искусства в Кельне в Германии и другие.

Встреча с известным графиком, народным художником Беларуси, академиком Георгием Поплавским, переросшая затем в долголетнюю тесную дружбу, явилась для Леонида Марченко значительным событием в его творческой и личной жизни Поплавский стал не только его духовным наставником в искусстве, но и взыскательным и объективным критиком.

Анализируя творчество Леонида Марченко в связи с его вступлением в 1974 году в члены Союза художников СССР, Георгий Поплавский выделил в молодом художнике "природное дарование и целеустремленность в решении сложных творческих задач", "поэзию, нежность и эстетическую выразительность графики". Народный художник Беларуси Арлен Кашкуревич утверждал, что "Марченко отлично чувствует мягкость и серебристость литографии, жесткость и определенность линогравюры, текучесть и цветистость акварелей, наполненных воздухом и светом". А народный художник Май Данциг отметил у Леонида "прекрасное композиционное чувство, большую внутреннюю культуру, поэтичность и отличное владение различными техниками и материалами". Борис Заборов, известный график и живописец, ныне живущий во Франции, особое внимание обратил на талант молодого художника "открывать красоту в обыденном, видеть в малом большое, в простом мотиве — гармонию мира".

Важно отметить, что молодым художникам 70-х годов повезло: после окончания института почти все они стали мастерами, для которых искусство было главным делом жизни, и свой хлеб насущный добывали только творчеством. Этому способствовали и Союз художников с хорошей материальной базой, и стационарные дома творчества Союза художников СССР, а также творческие группы, работавшие по всей стране — от Заполярья до Каспия, от Прибалтики до Дальнего Востока, от Кавказа до Сибири.

В одном из таких домов творчества, известном как "Сенеж", что под Москвой, Леонид работал трижды. И можно с уверенностью сказать, что здесь он не только отшлифовал свое профессиональное мастерство в области печатной графики, но и впитал в себя ту удивительную духовную атмосферу, которую создавали приезжающие сюда молодые художники из разных концов страны.

Леонид в составе передвижной всесоюзной творческой группы прошел на судах и ледоколах по Великому Северному морскому пути — от Мурманска через Карские ворота по Баренцеву морю в Дудинку и по Енисею — до Красноярска. Здесь он открыл новые темы и сюжеты, оригинальные замыслы для своей будущей масштабной серии офортов "Полярный круг", над которой работал свыше двух лет. И действительно, листы "Проводка", "Порт Игарка", "У слияния великих рек Ангары и Енисея", "Старые корабли", "В Карском море" и другие поражают монументальной значительностью сюжетов, мощными пространственными ритмами, эпической музыкой настроения. Не случайно одна из работ этого цикла была признана лучшей на первой Всесоюзной выставке станковой графики и отмечена премией Союза художников СССР.

Через год после холодного Севера, в 1981 году, Марченко побывал ка жарком Юге — принял участие в работе другой передвижной творческой группы на территории Туркмении и Азербайджана. И опять — работа и работа, сопряженная не только с творческими поисками, но и с физическими и психологическими перегрузками.

Тем не менее закономерным итогом всех этих непростых испытаний стала великолепная серия офортов Леонида Марченко "По Туркмении", выстроенная на сложных тональных растяжках. Среди броской экзотики "восточных" работ, таких нередких в искусстве, офорты Леонида завораживают особым эмоциональным настроением, удивительной, ничем не замутненной простотой повествования и пленительной музыкальностью: здесь и вечерняя Аму-Дарья, одетая в тростниковые джунгли и постоянно меняющая свое русло; здесь и знойный, расплавленный воздух, согревающий древнее кладбище предков; и даже порт Красноводск, насквозь пропитанный солью, приобретает у художника новое, неожиданное звучание, преображенное особым "марченковским" характером поэтического восприятия. Туркменское солнце как бы оплавляет границы времен и эпох, погружая их в знойное дыхание "азиатской вечности".

Совершенно в ином образно-пластическом ключе решена серия офортов "Минск". В этом цикле, как и в каждом листе в отдельности, властвует интонация сердечности, приподнятости, ласковой теплоты и приветливости. Широко развернутые вглубь и вширь городские пейзажи возрожденного из пепла и руин Минска, при всей своей ясной конкретности и четкой отделке деталей, явно тяготеют к обобщениям: пространственный размер и ритм композиций заставляют мысленно продолжать их в обе стороны, видя перед собой не только данное место, но и как бы весь город в его живописно-ритмическом великолепии.

Знатоки по достоинству оценили высокий профессионализм этой серии на шестой Всесоюзной выставке эстампа, а лист "Лето" был приобретен Государственной Третьяковской галереей.

Леонид работал в разных областях изобразительного творчества, пробовал себя в масляной живописи и книжной иллюстрации. Но наиболее полно, на мой взгляд, проявил себя в офорте, акварели и карандашном рисунке.

Рисунок был для него "размышлением с карандашом в руке". Он по-настоящему любил графитный карандаш за нежность и упругость, бархатистость и жесткость линии, за прозрачность и густоту штриха. Он рисовал все, что было красиво, что ложилось на его душу, что могло пригодиться для будущего офорта.

… конечно, офорт — светоносный, изысканный, серебристый — был его любимой техникой. И не случайно Леонид Максимович вошел в плеяду лучших офортистов Беларуси.

В последние годы жизни он создал большую серию блестящих офортов, посвященных природе Беларуси. Эту "лебединую песню" мастера, наполненную нежностью к родной земле, трепетным чувством причастности к ней и размышлениями о месте человека в природе, можно "слушать" часами. А первую ее строфу Марченко написал еще в конце 70-х, заявив о себе в офортах "Озеро Чаросово" и "Тишина" как о художнике большого эмоционального накала. И продолжал он эту линию до конца своих дней, считая себя художником "своей земли и своего неба".

По-разному, но в каком-то общем музыкальном ключе это неуловимое чувство волнующей красоты, которую можно увидеть и открыть в самых обычных, внешне ничем не примечательных мотивах, звучит во многих работах Марченко из циклов "Край нарочанский", "Деревня Маньковичи".

С другой стороны, в своем последнем цикле офортов 1995 года "Моя Беларусь", составленном из шести листов, выражены страстные поиски гармонии и совершенства в нашем мире. Далекие от пассивного созерцательного отображения реалий действительности, они заставляют думать не только о жизни собственно природы, но и о себе, о наших израненных житейскими драмами душах.

При всей возвышенной и светлой элегичности этих офортов, обобщивших в некотором роде поиски последних лет в области пейзажного ландшафта, в них проступает волнующее и тревожное чувство бренности бытия. Будто за всеми этими просторами света и воздуха, за ажурными ритмами деревьев на холмах под облачным небом, за бесконечными сказочными кронами тополей, окруживших плотным кольцом зеркало озера, притаилась поразительно странная тишина. Тишина одиночества, грусти, прощания. Тишина вечности...

Судьба подарила нам художника, который сам был потрясен чудом всеобщего бытия, богатством и многозначительностью жизни, силой и характером природы и всякой вещи, который заражал нас чувством причастности к родной земле и тем самым исполнил очень важную миссию — художническую и человеческую.

Борис Крепак, искусствовед, заслуженный деятель искусств Республики Беларусь