Художник Михаил Бирюков продемонстрировал нам, как изготавливается
офорт – гравюра с металлической пластины. Сегодня этой интересной
техникой занимаются очень немногие.
– А все почему? Нужна оборудованная мастерская! – Михал Михалыч
обводит рукой свое хозяйство. – На то, чтобы ее собрать, у меня ушло
несколько лет. Мастерскую дали еще в советские времена. А станки,
инструменты – все это искал буквально по крупицам. Многое самому
приходится изготавливать, изобретать. Понимаете, в любом конце мира
можно найти все необходимое для живописи: кисти, краски, холсты,
подрамники. Для офорта нет ничего.
Со времен Дюрера и Рембрандта
В переводе с французского (собственно, во Франции и придумали эту
технику), офорт – это азотная кислота (eau-forte). Или, как шутит
художник, крепкая водка: в процессе травления металла в азотную кислоту
добавляется соляная – чтобы ускорить реакцию. Такое соединение как раз и
называется – царская водка!
Однако при чем здесь кислота? Отношение самое непосредственное:
рисунок, нацарапанный на металлической пластине, протравливается
кислотой. После чего это углубленное изображение заполняется краской и
печатается на бумаге. Нам мастер демонстрирует ускоренный вариант, за
пару часов. А бывает, что на травление у него уходят месяцы – все
зависит от величины пластины и творческой задачи (какое изображение
хочется получить).
Впрочем, обо всем по порядку. Михал Михалыч показывает нам
классическую технологию изготовления офорта. И попутно снабжает
различными сведениями об этой любопытной технике. Некоторые источники
утверждают, что в 2009 году офорту должно исполниться 500 лет. Но на
самом деле дата появления первого офорта неизвестна. Ясно только, что
пошло все от оружейников: именно они стали первыми обрабатывать металл
кислотой. Классический офорт печатался с медной доски. Сейчас
преимущественно используется цинк – он гораздо мягче.
...Рисунок на пластину наносится не сразу. Прежде ее нужно покрыть
твердым кислотоупорным лаком – прием, сохранившийся со времен Дюрера и
Рембрандта. Лак художник готовит сам. Алхимия, да и только!
– Когда начинал заниматься офортом, это было самое трудное, – смеется
мастер. – Казалось бы, ингредиенты известны: воск, канифоль, гудрон. Но
попробуй смешать их в нужной пропорции! Сейчас уже сам кое до чего
дошел – например, воск заменил парафином, он более стойкий.
Бормашина в деле искусства
…После нанесения лака пластина коптится над огнем и становится еще более кислотоустойчивой. Пора браться за рисование.
На рабочем столе у Михаила Бирюкова – серия пейзажей, уже готовых для
печати: сделал с натуры на даче. Подобный рисунок он изображает прямо
на наших глазах – копирует с живописного пейзажа. А вообще художник
предпочитает работать на природе: взял спальник, котелок, палатку, все
необходимое для творчества – и в городе не появляется неделями. Впрочем,
это объясняется не только любовью к тайге и путешествиям. Офорт –
техника не только сложная, но и вредная для здоровья. И хотя в
мастерской у мастера отлично оборудованная вентиляция, постоянно
возиться с кислотой здесь невозможно. Вот и приноровился – травит свои
пластинки в походных условиях.
…Сквозь лак рисунок наносится на металл всевозможными щеточками,
резцами и иголками. Но Бирюкову этого мало – он и бормашины приспособил
для гравировки! А сейчас еще хочет попробовать современные промышленные
техники. Металл можно паять, долбить, сверлить, варить – представляете,
увлеченно говорит художник, каких интересных результатов это позволяет
добиться!
Учителя
Любовь к металлу у него еще с юности – в те годы он работал слесарем.
Потом окончил Красноярское художественное училище им. Сурикова как
оформитель. В те же годы художник Владимир Капелько познакомил его со
своим дивногорским коллегой Евгением Александровичем Шепелевичем –
травить офорты в его мастерскую ездили все красноярские графики.
А еще в 70-х в Дивногорске действовали творческие дачи для наших
художников – их содержание оплачивал художественный фонд. Подобные дачи
существовали по всей стране – Бирюков и сам раза четыре ездил работать в
Подмосковье на Челюскинскую, которая считается Меккой отечественной
графики. Тогда такие творческие командировки были доступны каждому
художнику – все, вплоть до дороги и проживания, оплачивало государство.
Сейчас на Челюскинской и других дачах работают преимущественно
иностранцы – нашим мастерам это не по карману. Вот и получается: даже
если художник захочет заняться офортом, возможностей для этого у него
нет. На дачах, вспоминает Бирюков, было все необходимое оборудование. А
уж тот бесценный опыт, который он получил, работая с профессиональными
мастерами, вообще ничем не измерить! Молодым сегодня можно только
посочувствовать…
Премудрости, длиною в жизнь
В офорте много хитростей. Чтобы изображение получилось глубже, после
травления кислотой пластина обрабатывается канифолью. Качество его во
многом зависит и от концентрации кислоты. Все эти премудрости Михаил
Бирюков постигает уже больше тридцати лет.
Тогда же, в 70-х, к нему пришло еще одно увлечение – наскальная
живопись. Уже в те годы он начал ездить в археологические экспедиции. По
Хакасии образцов древнего наскального искусства – великое множество!
Сначала художник копировал их на бумагу. Потом научился переносить
изображение в офорт. Эту хитроумную технологию никто не сумел разгадать
по сей день. А на этнической выставке в Китае, где недавно
экспонировались работы наших художников, «наскальные» офорты Бирюкова
произвели настоящий фурор!
Кстати, помимо печати древних рисунков (а среди них есть как копии с
оригинальных наскальных изображений, так и авторские работы в стиле
каменного века), Михал Михалыч увлекается еще и долблением камней – один
в один рисунки древнейшей эпохи! С этим связана одна забавная
мистификации. Когда-то несколько его рисунков на камнях взяли в
абаканский музей. Разумеется, как образец современного художественного
творчества. А потом произошла какая-то путаница, и на выставку в
Красноярск их уже привезли как оригинальные экспонаты былых времен. А
Бирюкову предложили выставить за компанию и свои творения… Вот тут-то и
выяснилось, смеется художник, что и те, и другие работы – одного автора!
Черно-белая магия
– Кого изображали древние художники? В основном животных, сцены
охоты. Когда я увлекся этим искусством, сделал интересное открытие: наши
предшественники животный мир знали лучше, чем мы. Впрочем, чему
удивляться – они очень хорошо изучили повадки зверя, его привычки,
потому что постоянно за ним охотились, наблюдали за ним, наконец,
разделывали. Иначе бы они просто не выжили. А в своих рисунках отражали
наиболее характерные черты животных. И кто-то еще называет древнее
искусство примитивным! Жаль, что искусствоведы уделяют ему так мало
внимания – у наших предков есть чему поучиться. Недаром, например,
Пикассо с таким интересом занимался Африкой.
…Подготовленная пластина покрывается специальной офортной краской.
Потом она аккуратно счищается, доска полируется – краска остается только
в протравленных углублениях. Художник признает только черную – именно в
черно-белой гамме, классической, по его мнению, подлинное достоинство
офорта. Ее в основном придерживались и знаменитые мастера прошлого –
Гойя, Рембрандт, Пикассо. Понимали – рельеф изображения, его глубина,
тональность лучше передается за счет такого контраста.
И вот, наконец, самое магическое в этом увлекательном процессе –
печать. На предварительно вымоченной специальной бумаге (тоже
технологические хитрости) изображение получается глубоким и насыщенным. А
чтобы бумага равномерно просохла и не сморщилась, на некоторое время ее
за края приклеивают к чистой сухой поверхности. Офорт готов – осталось
только оформить его в красивую рамку. Мастер и сам не скрывает
радостного удовлетворения – даже не ожидал, что рисунок получится столь
непосредственным!
Мастерскую мы покидаем с подарками – Михал Михалыч щедро предлагает
нам свежие работы. А полную серию его новых пейзажей вскоре можно будет
увидеть на выставке графики.
Вечерний Красноярск №42 (136) среда, 31 октября 2007 г.
Автор
Елена Коновалова
фото Андрея Минаева
|
